Премия Рунета-2020
Пермь
-2°
Boom metrics
Общество11 ноября 2015 11:03

Во время войны в Перми хранились «Спас» Андрея Рублева и другие сокровища Третьяковки

Более двух тысяч экспонатов музея находились в картинной галерее
У здания Третьяковской галереи разгружают экспонаты, вернувшиеся в Москву из Молотова. Ноябрь 1944 года.  Фото: Государственная Третьяковская галерея.

У здания Третьяковской галереи разгружают экспонаты, вернувшиеся в Москву из Молотова. Ноябрь 1944 года. Фото: Государственная Третьяковская галерея.

О том, что в военные годы Пермь (в те годы Молотов) стала вторым домом для тысяч эвакуированных ленинградцев, знают многие. Три года на сцене Молотовского оперного театра работала труппа Ленинградского театра имени Кирова. Наше знаменитое хореографическое училище выросло на основе Ленинградского, в котором в те годы учились Юрий Григорович и Николай Боярчиков.

В «Семиэтажке» - гостинице «Центральная» - жили ленинградские писатели и их семьи. В Молотов было перевезено более 15 000 произведений искусства из фондов Русского музея, в том числе такие шедевры как «Последний день Помпеи» Брюллова, «Медный змий» Бруни.

Менее известно о пребывании в Молотове москвичей, о том, что в залах Пермской художественной галереи хранились и экспонаты Третьяковки. Скажем сразу, не самые-самые. Первая большая партия особо ценных произведений «первой категории» 12 июля 1941 года была отправлена из Москвы в Новосибирск. Но в ночь с 11 на 12 августа две фугасные бомбы попали в здание Третьяковской галереи, одна разрушила главный вход и парадную лестницу, другая - межэтажное перекрытие. Это ускорило отправку в тыл второй очереди художественных произведений. Их было решено отправлять водным путем.

Подготовка к эвакуации

- Большие полотна снимали с рам, накатывали на валы, а затем укладывали в ящики, - рассказывает Наталья Буянова, научный сотрудник отдела рукописей Государственной Третьяковской галереи. - Маленькие картины складывали в ящики вместе с рамами. В ящики упаковывали и скульптуры. Всего в этой партии было 2294 экспоната: картины Рокотова, Верещагина, Кустодиева, Врубеля, «Гитарист» Тропинина, «Сиамский танец» Бакста, эскиз Репина, «Спас» Андрея Рублева («Троица» отправилась в Новосибирск). Плюс 45 ящиков с произведениями из коллекции Исаака Бродского, выставку которых планировали организовать в галерее.

Старший научный сотрудник Третьяковки Мария Колпакчи отправилась в речной порт, чтобы выбрать судно, на котором коллекции будут отправлены в эвакуацию. Она оценила выделенную баржу - хоть и 1913 года постройки, но большая, прочная, с ровным настилом. Так и доложила руководству галереи. Но вот то, что ей самой придется сопровождать коллекции на Урал и оберегать их долгие три года, Мария Модестовна не ожидала.

В своих воспоминаниях, которые сейчас хранятся в отделе рукописей Третьяковской галереи, Мария Колпакчи подробно описала впечатления об этой затянувшейся командировке.

В первый же день баржа попала под обстрел

16 августа баржа, в трюме которой размещались 85 ящиков эвакуируемых произведений из Третьяковки, а также экспонаты из коллекций Государственного музея изобразительных искусств имени А.С. Пушкина и ряда других музеев отплыла от Речного вокзала по Москва-реке. Сопровождали коллекции Мария Колпакчи и реставратор Иван Овчинников. Почти сразу после отплытия, в районе ЗИСа, баржа попала под обстрел. Но повреждения оказались незначительными, пострадала только крыша судна. В Горьком ее починили, и здесь же взяли на борт коллекцию Русского музея. А сзади прицепили баржу со зверями из Ленинградского зоопарка. Как вспоминала впоследствии Мария Колпакчи, посередине той баржи гордо высился верблюд.

Дальнейший маршрут шел через Казань, по Каме, к Молотову, где в картинной галерее предполагалось поместить эвакуированные произведения. 14 сентября, почти через месяц после начала путешествия баржа причалила у крутого берега Камы, почти под самым зданием галереи. Но решение Совета по эвакуации в город еще не поступило. Ящики с экспонатами добрались до Молотова быстрее, чем согласовали, где же будут храниться уникальные коллекции.

Петр Балтун, в годы эвакуации директор Русского музея, затем писал в своих воспоминаниях: «После длительных многодневных переговоров и согласования с Комитетом по делам искусств принято решение: грузы Русского музея и Третьяковской галереи сосредоточить в Пермской художественной галерее, а остальные - в Соликамском соборе».

Царь одиноко стоял на берегу

Разгрузка баржи началась только спустя две недели после прибытия. Осень в 1941 году был не намного приятнее, чем в 2015-м. Так же шли бесконечные дожди, было сыро и холодно. Первым разгружали экспонаты Русского музея. Затем пришла очередь ящиков из Третьяковки.

- Крутой подъем, грязь, слякоть. Никакого транспорта. К счастью, в одном из домов я получила 2 подводы и тут же стала перевозить небольшие ящики. Бывали часы и редкие дни без осадков - и по случайному совпадению в такие дни были перевезены все наши ящики, - писала в своих воспоминаниях Мария Колпакчи.

Но мраморная скульптура «Царь Иоанн Грозный на троне» работы Марка Антокольского была слишком тяжелой, чтобы ее можно было увезти на лошади. И ящик с изваянием оставили на берегу.

- Пять дней стоял он одиноко на берегу, охраняемый И. В. Овчинниковым и

старцем с рыжей бородой, он согласился дежурить за хлеб, который мы отдавали ему от себя. Наконец нашлась машина, - вспоминала Мария Колпакчи.

Всю разгрузку закончили 10 октября. Пермскую картинную галерею пришлось закрыть, в музейных залах расположились ящики с экспонатами. Сотрудники Третьяковки и Русского музея, отвечающие за сохранность коллекций, устроились жить здесь же, в галерее. У них не было многих самых необходимых вещей, никто не ожидал, что придется уехать из Москвы на долгие годы. Теплой одеждой, бытовыми мелочами с ними делились пермские музейщики.

Большой проблемой стала организация круглосуточной охраны музея. К этому времени в Молотове уже прошла мобилизация, практически все мужчины ушли на фронт. Оставшиеся - в большинстве своем - работали на заводах, выпуская военную продукцию для фронта.

Из воспоминаний Марии Колпакчи:

- Остро стоял вопрос с охраной. Наружная охрана - старушка 73-х лет и другая женщина без ноги. Часто во время ночной поверки в будке у ворот стояла лишь одна ее протезная нога - становилось жутко. Мы добивались и получили военизированную пожарную охрану из 6 человек.

Домой!

Все эвакуированные экспонаты так и хранились в ящиках. В галереи топили печи, чтобы создать приемлемые условия для их содержания. И в результате за три годы эвакуации не пострадало ни одно произведение искусства, все экспонаты вернулись домой невредимыми.

В октябре 1944 года вышло постановление СНК СССР «О реэвакуации художественных коллекций музеев Москвы и Московской области». Обратно экспонаты Третьяковки отправлялись уже по железной дороге. 25 октября Марии Колпакчи было выписано командировочное удостоверение за подписью председателя Молотовского горисполкома с целью: «Сопровождать груз художественных коллекций в вагонах».

1 ноября 1944 года руководство Третьяковской галереи издало приказ: «Ввиду прибытия в Москву художественных ценностей и необходимости разгрузки их рабочий день 2.XI начинать с 8 часов утра». В этот день экспонаты, три года находившиеся в эвакуации в Молотове, вернулись домой.