Дознанием установлено

Книге Свечина веришь сразу

«ТИФЛИС 1904»

«Эксмо», 2017

Легализация финансовых ресурсов, полученных преступным путем, а также фальшивых ассигнаций – технология, изобретенная довольно давно. Во всяком случае в начале ХХ века, как мы узнаем из исторического детективного романа Николая Свечина, в Российской империи это с успехом осуществляли в Тифлисе. Почему-то сразу вспомнилось, что в 90-х годах того же ХХ века Грузия лидировала по коронации воров в законе. Книге Свечина веришь сразу, и она кажется дневниковыми записями из архивов царской охранки, перекочевавших на Петровку и теперь опубликованных после некоторых усилий хорошего литературного редактора. Кстати, на полях романа о приключениях сыщика Лыкова есть пояснительные сноски, как это нынче модно в журнальной верстке, чтобы не гонять читателя в конец книги за разъяснением незнакомых для него терминов вроде «товарищ министра», «дрожательный паралич» или «разгонная почта». Возникновение этого маргинального сервиса очень логично потому, что автору удается целиком и полностью перенести читателя в исторические реалии времени действия романа и его героев. Контекст книги не просто связующий, а действительно объединяющий исторические факты и художественный вымысел в удивительный цельный корпус текста.

Если вдруг вам померещатся аллюзии к современным криминальным аспектам жизни российского государства – оставьте эти мысли. Вряд ли это намеренный спекулятивный ход Николая Свечина. Просто 99% преступлений и форм преступной деятельности изобретены в допотопные времена, а их повторяемость в веках отображает преемственность грехов человеческих. Итак, «постирочный» синдикат отмывает преступные доходы накануне первой русской революции и многочисленных межнациональных конфликтов ХХ века. Дознание Лыкова эту преступную практику остановит, на время конечно.

А еще, после этого чудесного погружения в эпоху совсем другой Российской империи становится немного грустно от того, что одновременно умных, тонких и сильных людей сегодня очевидно меньше. Так хотелось бы быть лично знакомым с коллежским советником Алексеем Лыковым и людьми с таким же чувством собственного достоинства. Герой уже девятнадцати романов Николая Свечина очень притягателен и, возможно, появись он на свет раньше Фандорина, то Борис Акунин предпочел бы остаться японистом и переводчиком.