Письма с фронта и на фронт
Фото: Ирина РОМАНОВА
В каждом письме — судьба человека, в каждом — боль за Родину, тоска по семье и мирной жизни, в каждом — твердое решение до последнего вздоха защищать свою землю...
Иван Дмитриевич Андреев, капитан, начальник медсанбата.
Из письма к сыну, 13.09.41
Милый Сереженька!
Крепко, крепко, родной, целую тебя. Как ты живешь, каковы твои производственные успехи? То, что вы сейчас работаете исключительно напряженно, я в этом не сомневаюсь...
...Исключительно омерзительное чувство по отношению к двуногим исчадиям ада возникает, когда читаешь многие корреспонденции о них. Но то, что фашистские звери сделали с госпитальным судном «Сибирь», не воспринимается без содрогания. Я прихожу к заключению, что и будущее все поколение, воспитанное Гитлером, которому сейчас 18-30 лет, действительно трудно будет привести к человеческому образу, настолько он их развратил и сделал разнузданными...
...Конечно, борьба с ними, Сережа, будет ожесточенная, от выводов «закидать шапками» я совершенно далек. Но судьба Гитлера должна, должна быть горше судьбы Наполеона.
СПРАВКА
Иван Андреев не коренной смолянин. Он родился в 1895 году в Кронштадте, но в годы становления Советской власти уже работал заведующим Волково-Егорьевской школы I ступени Ельнинского района. Отслужив с октября 1919 года по май 1922 года в Красной Армии, Иван Дмитриевич так и остался на Смоленщине. Уходил на войну в июне 41-го уже из Смоленска. Уходил, чтобы не вернуться. Последнее письмо, которое получили его родные, было датировано сентябрем 1941 года…
Даниил Иванович Погуляев, гвардии майор, старший инструктор политотдела бригады.
Из письма жене и детям, 13.03.44
Дорогая, любимая Татьяна! Маленький мой, родной мой Юрка! Сегодня тебе, Юрка, исполнилось три года. Родился ты в грозный тяжелый для Родины год — 1941-й. Папа твой в тот же год, как и многие папы таких же маленьких детей, ушли защищать родную землю, поля, реки, луга и леса, которыми богата наша страна; ушли защищать свободу и независимость советских людей — больших и малых, защищать твою маму, твоих сестер, тебя и многих, очень многих людей, которых ты видишь и знаешь...
...Ты этого не понимаешь сейчас, но ты это поймешь тогда, когда вырастешь большим, а теперь кое-что мама тебе расскажет про немцев, какие они людоеды, изверги и насильники.
Папа твой скоро три года как на войне. Он не знает покоя ни днем, ни ночью. Ему приходится почти все время жить в земле — в землянках. По нем стреляют немцы. Но он и другие папы и старшие твои братья радуются, что с каждым днем очищается наша страна, наша любимая Родина от проклятых немцев...
...Но мы скоро должны вернуться в тот город, где ты родился. Еще несколько месяцев надо бить немцев, уничтожать их из пушек, минометов, пулеметов, автоматов, винтовок, чтобы совсем очистить от них леса, поля, деревни, города. Много пап советских детей еще погибнет, но много вернется к своим детям. Это будут счастливые папы. Папы — победители. И твой папа постарается вернуться к тебе, когда кончится война, он быстро вернется.
СПРАВКА
Даниил Иванович Погуляев родом из Беларуси (родился в 1895 году в местечке Горах Могилёвской губернии), но жизнь его тесно связана со Смоленском. После Гражданской войны работал председателем волостного исполкома в Любавичах Смоленского уезда. В мае 1927 года окончил педагогический факультет Смоленского университета, а в 1930 году – аспирантуру по геологии. С той поры он навсегда связал свою жизнь со Смоленском. Отсюда в 1941-м уходил на фронт, сюда же в 1945-м возвращался. За успешные боевые действия награжден орденом Отечественной войны I-й степени, двумя орденами Отечественной войны II-й степени, орденом Красной звезды и многими боевыми медалями.
Демобилизовавшись, Даниил Иванович вернулся к педагогической и научной работе. В 1957 году он защитил докторскую диссертацию, а через год получил звание профессора. На его счету более 70 научных работ, 7 книг и 5 брошюр. Умер в 1974 году.
Мария Слесарева
Из письма отцу на фронт, 23.10.43
Здравствуй, папа! Привет с родины!
Жизнь наша понемногу улучшается. Нам из района дали телку-летошницу, потому что, когда мы зарезали свою корову, то два пуда мяса отдавали партизанам...
...Живем мы в саду, хотя сада-то никакого нет, но все же считается...
...Коля еще дома обучается. Печку сложил в землянке с прямым дымоходом. Я хожу в школу в 7-й класс, в классе учатся 7 человек. Ходим в школу на вторую смену. До свидания. Маня.
22.01.44.
Добрый день! Здравствуй, папа. Во-первых, сообщаю, что мы все живы и здоровы, того и тебе желаем. Нового у нас ничего нет пока в колхозе кроме фронта. Дела не очень хорошо с питанием и с одеждой трудновато, особенно с обувью. Сейчас валенки еще есть, а к весне - ничего: ни ботинок, ни сапог, не знаю, как будем...
...Папа, я высылаю тебе 100 рублей денег по старому адресу, не знаю, получил ли ты их...
Куприянов Петр пришел домой совсем. Папа, приезжай в гости, хотя бы посмотри, как мы здесь живем.
СПРАВКА
Мария Васильевна Слесарева (Попова) – уроженка Смоленщины. Родилась в 1929 году в деревне Мосолово Издешковского (ныне Сафоновского) района. Войну и оккупацию пережила будучи подростком. В послевоенное время окончила Смоленский учительский институт и преподавала историю в школах Издешковского района. Долгое время жила в городе Каунасе, но спустя 22 года вернулась на родину.
Василий Гиргорьевич Буренков, пилот, младший лейтенант
Письма боевого друга родным Василия, 23.06.43
Уважаемые мать и сестра Васи!
Вы, вероятно, уже получили от командования извещение о смерти вашего любимого сына и брата. Она последовала 11 июня в госпитале, Вася не смог перебороть тяжелых ожогов, которые он получил.
Несколько ранее вы, вероятно, получили от меня письмо, в котором я сообщил вам о тяжелом состоянии Васи, однако, там я уверял вас в том, что Вася будет жить. Простите меня за напрасно обнадеживающее вас письмо. Я тогда сам в это верил, и когда получил известие о том, что мой друг, боевой товарищ Вася умер, меня это ударило очень крепко, я не мог этому вначале поверить...
...Знайте одно - ваш Вася, несмотря на мучительную боль в пламени, обжигавшем его, до конца стоял на своем посту, помогая своему командиру сажать горящую машину. Сам получил смертельные ожоги, но спас жизнь почти всем своим товарищам. Так поступают все, искренне любящие свою Родину, свой народ, своих боевых товарищей.
СПРАВКА
Жизнь Василия Григорьевича Буренкова (1923 г.р.), уроженца деревни Сельчуки Краснинского района, была тесно связана с небом и самолетами. В 1939 году он поступает в Великолукский железнодорожный техникум на паровозное отделение, однако мечту о небе не оставляет, параллельно учась в аэроклубе на курсах авиамехаников. В итоге небе перевесило железную дорогу и в 1940 году, оставив учебу в техникуме, Василий Григорьевич поступает в Ржевский аэроклуб на курсы пилотов. По их окончании он продолжил обучение в Тамбовской летной школе. Именно оттуда, в 1942 году, он и ушел на фронт. 1 июня 1943 года Василий Буренков вместе с боевыми товарищами возвращался с задания в тылу врага. Но при пересечении линии фронта самолет был подбит зенитным огнем противника. Несмотря на тяжелые ожоги, Василий Григорьевич помог командиру посадить самолет и тем самым спас жизнь всему экипажу. Умер от ран в госпитале 11 июня 1943 года.
Екатерина Васильевна Буданова, гвардии лейтенант, летчик-истребитель.
Письма матери и сестре, октябрь 1942
Мама, милая мама, не обижайся на меня за то, что без твоего разрешения я улетаю на фронт. Мой долг и совесть моя обязывают быть там, где решается судьба Родины...
...Олечка, хочу тебе сказать вот что: смерти я не боюсь, но не хочу ее, а если придется погибнуть, то просто свою жизнь не отдам. Мой милый, крылатый «Як» - хорошая машинка, а моя жизнь неразрывно связана с ним, и умирать с ним будем только героями. Будь здорова дорогая, крепче люби Родину и лучше работай для нее, не забывай меня. Ваша Катюша.
СПРАВКА
С самого раннего детства Екатерина Васильевна Буданова знала, что обязательно поднимется в небо. Прославленная летчица родилась 7 декабря 1916 года в деревне Коноплянка Тумановского (ныне Вяземского) района. Окончив в 1930 году 7 классов, она уехала покорять столицу и небо. Живя в Москве, работала на заводе и занималась в аэроклубе. Через шесть лет ее мечта наконец-то осуществилась. Закончив в 1936 году Херсонскую авиашколу, Екатерина Буданова стала летчицей-истребителем. На фронте – с 1942 года. Принимала участие в Сталинградской битве, в боях за освобождение Украины. Но влететь на любимом «Яке» в Берлин Екатерине Васильевне так и не удалось. 19 июля 1943 года она погибла в тяжелом воздушном бою.
Белов Юрий Леонидович, сержант, танкист
Из писем родителям, 14.08.41
Здравствуйте, мои родные! Я нахожусь сейчас в Орджоникидзевском госпитале. 29 числа под деревней Роги проклятый немец саданул в ногу. Пуля еще там. Сегодня хотели вынимать. Прошу обо мне не беспокоится. Настроение отличное. Вот обидно, что ранен в такой момент, когда на фронте наступает переломный момент...
...Мои родные, война показала, что мое влечение в морское училище было очень и очень глубокое. Война, несмотря на лишения и жестокости, - моя стихия. Там я чувствую себя, как рыба в воде. Я, не хвастаясь, могу сказать, что из меня выйдет хороший военный специалист, но только не пехотный. Это дело мне не очень нравится, но и в пехоте ничего. И в пехотном бою чувствую себя превосходно, но попросту этот род не нравится. С какой завистью я читаю сводки морского флота…
СПРАВКА
Юрий Леонидович Белов, грезивший о море, родился в 1921 году в городе Моздок. В 1940 году выпускника средней школы призвали в армию. Там он и встретил начало войны. Юрий Белов сражался на Западном фронте в составе танковой бригады, действовавшей совместно с 222-й стрелковой дивизией 33-й армии. Он участвовал в обороне Москвы и освобождении Смоленщины. Увы, но мечтам Юрия о море так и не суждено было сбыться. 15 августа 1942 года он погиб в бою около деревни Алферово Темкинского района.
Петр Феоктистович Цуранов, секретарь духовщинского подпольного райкома партии Смоленской области, партизан
Из письма жене, 3.04.1942
Дорогая Вера, солнце, голубка моя!
Сердце мое замирает от радости при одной той мысли, что ты, может быть, получишь это письмо мое, что ты и сын и доченька увидите мой почерк, узнаете, что я жив, здоров.
…Я помню, всю жизнь буду помнить Кулагино, где я видел тебя больную, с только что явившейся на свет дочерью, где мы расстались так внезапно, совсем не попрощавшись… Я хорошо представлял весь ужас того положения, в котором ты осталась. Но я, ты знаешь, тогда ничем не мог помочь тебе. Я утешал себя одной мыслью, что твои страдания — страдания всего нашего народа, что таких мучениц, как ты, тысячи, что война есть война.
…Первые недели и месяцы подпольной работы были очень тяжелы… Осень всю провели с группой товарищей в лесу. Февраль жили в землянке…. Я, наверно, здоров сейчас больше обычного. Язва желудка, как мне кажется, прошла, зарубцевалась. Как я ни скрывался, духовщинские заправилы - фашистские холуи - скоро проведали о моем пребывании в районе. За мной охотились, как за медведем, но тщетно... Судьба немцев в Демидове, в Пречистом, Духовщине решается этими днями. Однако сейчас мы еще пока в тылу у немцев, в окружении врагов, но они бессильны что-либо предпринять против нас. Партизаны неуловимы.
…Что бы ни было со мной, я верю, что ты мужественно вынесешь все невзгоды и, по крайней мере, вырастишь мне сына Володю и дочь Нелю. Эх, как я хочу их видеть. Вот они у меня перед глазами. Помнишь: это «В хороводе были мы», как с дочерью на досуге занимались. Весь лист. Прощай... Целую...
Твой и только твой Петр.
СПРАВКА
Начало войны застало 34-летнего второго секретаря Духовщинского райкома партии Петра Цуранова на воскресной. Эвакуировав жену с сыном и недавно родившейся дочкой, Петр с головой ушел в работу. Под его руководством было сформировано несколько групп подпольщиков. Партизаны участвовали в боях с регулярными частями немецкой армии, оказывали активную помощь частям Западного фронта. Петр Цуранов – один из инициаторов партизанской операции «Дети», благодаря которой более тех тысяч смоленских ребят были выведены с оккупированной территории и спасены от смерти и фашистского рабства. Доблестный партизан погиб в бою с карателями. Награжден орденом Ленина, медалью «Партизану Великой Отечественной войны» (посмертно).
«Прожитый день зачеркиваю…»
Свое письмо матери Ольга Ржевская, 20-летняя смоленская партизанка, писала с 22 февраля по 6 апреля 1943 года. Строки, написанные карандашом на шелковой косынке, превратились в своеобразный дневник несломленной юной девушки, день за днем ожидавшей казни в фашистском застенке.
Ржевская Ольга Дмитриевна, 20 лет.
Оболоновец, Мутищенский сельский совет, Ельнинского района.
Погибла 27/II—1943 г. (За связь с партизанами.)
Кто найдет, сообщите родным....
....Мама, этот адрес я еще писала в Спас-Деменске и носила косыночку, а оказывается, она принадлежит для письма Вам. Прощайте, все родные.
....Здравствуй, милая мама.
Привет от дочки Ольги. Мама, родная, на сегодняшний день, т.е. 6 марта, два месяца, как я не вижу свободу, но это все ерунда. Мама, милая, ты, наверное, слыхала, что из Ельни мы 11 января были направлены в Спас-Деменск. Допрос закончился 14 января, а все следствие и моя роспись было закончено 23 января. После следствия по 27 февраля были все время в Спас-Деменске. 27 февраля была направлена в Рославль в тюрьму, где и нахожусь на сегодняшний день. Не знаю судьбы о тебе, но предполагаю, что встреч с тобой, милая мамочка, больше нет и не ждать. И только, мама, отмечай тяжелый день нашей разлуки и прощаний. Это 10 января 1943 г. (воскресенье), когда пришлось покинуть родную деревню и тебя, милая мама.
Милая мама, прошу я тебя только одно: обо мне не беспокойся, береги свое здоровье. Меня ты не вернешь, а здоровье потеряешь. Ведь ты одна, надеяться не на кого. Возможно, когда и дождешься Дуси. Возможно, она счастливее меня, а мне, мама, наверное, суждено погибнуть в Рославле, хотя и я в Спас-Деменске думала умереть...
Мама, еще раз прошу: обо мне не беспокойся — своей судьбы не избежишь. А мне, наверное, суждено так. Мама, милая, я сейчас только с Ниной, всех трех, которые были с нами забраны, их от нас взяли еще 14 февраля, и для нас неизвестно куда, домой или еще куда.
Милая мама, описывать интересного нет ничего, а мне сейчас хотелось бы услыхать хотя бы одно словечко о тебе, милая мама, и о всех своих родных, а потом бы умереть покойно, а то, мама, мне моя судьба известна давно, но жаль мне тебя, милая мама...
Мама, передай привет тете Лене и детям ее: Дусе, Вале, Коле, тете Наташе и Наде, и Кате, и всем родным и знакомым. Мама, милая, писать кончаю и еще раз прошу: не беспокойся, не одна я такая, нас очень много... Милая моя, родная, еще раз с приветом дочка Оля...
...Сегодня месяц ареста.
Мама, а вдруг бы переменилась обстановка и я бы вернулась к тебе, как бы мы были счастливы. Но нет, мама, в жизни чудес не бывает. Одно прошу, не беспокойся, береги свое здоровье и не жалей ничего...
...Мама, я на апрель месяц составила календарь, прожитый день мною зачеркиваю.
СПРАВКА
Ольга Дмитриевна Ржевская — 20-летняя партизанка-разведчица из полка имени Лазо. В руки фашистских палачей она попала утром 6 января 1943 года: каратели застали ее больной в доме матери в маленькой смоленской деревушке Оболоновец. Ольга была без сознания, но солдаты потащили ее на допрос. Промучив четыре дня и не добившись ни слова, фашисты отправили Ольгу сначала в Ельню, а затем в Спас-Деменск.
Потянулись жуткие тюремные будни, ежедневные допросы и издевательства. Ожидая расстрела, Ольга написала на косынке свои данные, по которым нашедший косынку смог бы найти ее родных и сообщить о смерти девушки. Ольга написала на косынке: «Погибла 22 февраля». Потом поправила: «23 февраля». Потом эта дата вплоть до 27-го числа ежедневно исправлялась.
В этот день Ольгу перевезли в рославльскую тюрьму, и счет дням жизни пришлось начать снова. В углу косынки-письма есть календарь на 30 дней апреля. Зачеркнутыми оказались лишь первые шесть дней.
Однажды утром фашисты вывели Ольгу к виселице и дали ей возможность сказать последнее слово. Ольга сказала: «Я, русская девушка Ольга Ржевская, член Ленинского комсомола и партизанка, ненавижу вас всем сердцем. Я боролась с вами, как могла. И нас много. Горели и горят ваши склады, гибнут солдаты и офицеры, портится связь — здесь есть моя работа. Жаль, что сделала мало. Но за меня отомстят. Скоро придет Красная Армия, тогда...»
Один из солдат вышиб из-под ног Ольги табурет. Ольга повисла... Но и это было еще не все. Девушку вынули из петли, вернули к жизни, чтобы через несколько дней расстрелять.
Косынка Ольги Ржевской сейчас хранится в Центральном музее Вооруженных Сил РФ, письмо впервые было опубликовано в газете «Комсомольская правда» 30 декабря 1943 года.
При подготовке материала использовалась книга «Говорят погибшие герои», М., 1986