Валерий Гаркалин: «Актер должен выполнить любое творческое задание»

Валерий Гаркалин прочел смолянам стихи о любви.

Фото: Евгений ГАВРИЛОВ

Валерий Гаркалин провел в городе творческий вечер «У вечности мгновений нет», который начал со стихотворения Беллы Ахмадулиной «Кто знает - вечность или миг…», посвященного Венедикту Ерофееву. Сам Гаркалин признался, что любит поэта Ахмадулину и гордится тем, что жил с ней в одну эпоху. «Сейчас такой период времени в истории страны, что словесности, слову не придается большого значения. Важно вернуть стране ее язык», - считает артист. Он много говорил о профессии и о людях, с которыми ему посчастливилось работать.

Важно вернуть стране ее язык, считает Валерий Гаркалин.

Фото: Евгений ГАВРИЛОВ

О профессии

- В театре, к счастью, нет этой кастовости, разделения актеров на категории, так называемые амплуа. Это все в прошлом, хотя сам театр породил эту систему координат. Конечно, можно условно разделить артистов, чтобы как-то отличать их, но это никогда не было признаком актерским. Всегда актер должен выполнить любое творческое задание. Особенно в театре.

- Нельзя все красить одной краской, а в кино любят покрасить. Сейчас, к счастью, в европейском кинематографе этого уже нет. В Голливуде всегда так – один человек противостоит злому миру. Но и среди злых людей попадаются хорошие. Я бы не был так категоричен. Это мало похоже на искусство, если все категорично.

- Дух ученичества должен быть с первой секунды, как только переступают порог театральной школы. И чтобы он не исчезал и до последнего вздоха сопровождал. Если это уходит из артиста, уходит артист, профессия.

- Родина антрепризы – Россия. Все почему-то хором об этом забыли и решили, что не было такого. Я считаю, что это забытая форма и способ существования актерской системы, но она вернулась в Россию. Она приносит деньги, что замечательно, потому что для жизни артиста, да и любого из нас, это имеет немаловажное значение.

Валерий Гаркалин: «В театре нет кастовости, разделения актеров на категории»

О современниках

- Однажды мы с Наташей Гундаревой и Арменом Борисовичем Джигарханяном играли один спектакль где-то под Винницей. И должны были перебраться в Киев, чтобы вылететь утренним рейсом в Москву. В аэропорту Борисполя оказались в пустынном здании. И тут как из-под земли выросли два милиционера, молодых мальчика. Я вижу, что они целенаправленно идут к нам. Подошли, не глядят на меня, смотрят на Армена Борисовича. Я-то знаю, что его и на Луне узнают. И он смотрит на них, уже предвкушая вопросы, там, автограф. Они говорят: «Ваши документы». Он со свойственным ему остроумием достает документы и, глядя на меня, говорит: «А ведь была когда-то хорошая страна».

- Есть такие категории актеров, которые в поисках выразительных средств, в их отборе репетируют сильнее и мощнее, чем потом, когда приходят к результату. Все актеры приходили просто на репетиции Анатолия Папанова. Чего было нельзя сказать об Андрее Александровиче Миронове. К нему приходили на премьерные показы. Репетировал он страшно трудно, тяжело. На первых годах его жизни в театре некоторые даже сомневались, а получится ли из него артист.

- Кино – это фактура, внешний вид прежде всего. Мой коллега Андрюша Панин, с которым мы когда-то замечательно осуществили работу по Гришковцу в его замечательной пьесе «Зима», в одном интервью, отвечая на вопрос одного дотошного журналиста «Какие ваши планы?», сказал: «Я буду сниматься в такой-то картине». «И кого же вы будете играть?» - спросил журналист. И тут он не выдержал всего натиска: «Ну вы посмотрите на мое лицо. Кого я могу играть?»