Аркадий Арканов: «Актеры высокого уровня давным-давно кончились»

Аркадий Арканов: "Юмор - это не профессия!.."

Фото: Ирина РОМАНОВА

Писатель-сатирик. Когда вы слышите это слово, то, скорее всего, представляете себе человека искрометного, развеселого, постоянно сыплющего шутками. Не секрет, что для многих те, кто «пишет смешное», должны быть душой компании, но … на самом деле всё иначе. Никто никому ничего не должен.

Это на сцене писатели Аркадий Арканов, Анатолий Трушкин и продюсер, ТВ-режиссер Михаил Ашумов соответствуют представлениям зрителей, что и доказал состоявшийся 5 сентября в кинотеатре «Современник» вечер «Киношкола. Пионеры юмора». Но в жизни «звезды» юмора – такие же обычные люди, со своими талантами, проблемами и видением ситуации. Наверное, именно поэтому их разговор с журналистами получился таким серьезным. Причем, начали его не «акулы пера», а Михаил Ашумов.

Михаил Ашумов: Пока вы размышляете над вопросом «Что эта троица делает на кинофестивале? Как она вообще связана с кино?», я немного расскажу о себе. Я окончил высшие курсы при ВГИКе, у Эльдара Рязанова, но окончил в тяжелое время, когда в России кино не снималось вообще. Поэтому я ушел на телевидение, снял пару телевизионных фильмов и несколько сотен документальных. Недавно закончился Международный фестиваль юмора и эстрадного искусства «Москва-Ялта-Транзит», президентом которого является Аркадий Михайлович, а председателем жюри Анатолий Алексеевич. Вот как фестиваль фестивалю мы привезли страничку юмора. К тому же Анатолий Трушкин написал множество сценариев кинофильмов, писал для «Фитиля», как и Аркадий Арканов, сыгравший в кино…

Аркадий Арканов: Не так уж много моих сценариев было воплощено в жизнь. Многие из них в то время зарубили на корню. Прошел только один, к мультфильму «Очень синяя борода». Да и ролей в кино у меня было только две. В 70-х я сыграл спортивного комментатора в картине «Центровой из поднебесья», а в 90-х меня пригласил сниматься мой друг Алексей Габрилович. Я был итальянским мафиози, который приехал охотиться в российских лесах. Охота была конной… А я лошадь впервые увидел так близко!

Анатолий Трушкин (смеется): Нет, он раньше лошадей видел. Но из окна.

Анатолий Трушкин: "Только ракетостроители способны взглянуть на жизнь и смерть из космоса".

Фото: Ирина РОМАНОВА

Аркадий Арканов: Мне сказали, что лошадка смирная, ходит исключительно шагом, ну, я сел, проехал немного… Но это же охота, кругом выстрелы! Лошадь испугалась и понесла. Поскакала галопом, я еле успел уцепиться за её шею, боялся, что ветками меня просто из седла вышибет... Кое-как лошадь остановили. Но в течение трех месяцев я не мог нормально ходить – отбил себе всё, что можно и нельзя. На этом моя актерская карьера, так и не начавшись, закончилась.

- Аркадий Михайлович, как давно вы искренне смеялись при просмотре фильма?

Аркадий Арканов: Искренне я смеялся очень давно. Я и сейчас смеюсь, но это уже другой смех.

Михаил Ашумов: Аркадию Михайловичу скоро исполнится 80, так что вы поосторожнее. Если он начнет вспоминать – это надолго (смеется).

- А как вы относитесь к «Ералашу»?

Анатолий Трушкин: У меня там 2-3 сюжета прошли…

Михаил Ашумов: Поэтому Анатолий Алексеевич относится к «Ералашу» отрицательно.

Анатолий Трушкин: Да, могли бы и побольше взять!

Аркадий Арканов: «Ералаш» - хорошая идея, и остается таковой. Но былой популярности уже нет. В чем причина? Наверное, время другое, а, может, не тот «Ералаш»…

Анатолий Трушкин: Не тот Грачевский…

Аркадий Арканов: На самом деле, сейчас форма подачи не соответствует запросам нового поколения. Надо что-то менять, но что?

- Сейчас авторы сами предпочитают читать свои произведения? Почему? Почему нельзя дать монолог артист?

Анатолий Трушкин: Мы в таких случаях часто говорим, что нам необходимо общение со зрителями. Лукавим. Так мы зарабатываем, хотя общение при этом не исключается…

Аркадий Арканов: У меня на этот счет всегда было мнение, которого я придерживаюсь и по сей день. Актеры высокого уровня давным-давно кончились. Актеры с большой буквы, типа Аркадия Райкина, да, в то время был не только Райкин, были и другие талантливые эстрадники. Сейчас же актеры не умеют донести смысл написанного, они вне этого, они работают исключительно на то, чтобы вызывать смех. А смысл остается на заднем плане. Именно поэтому авторы и пошли на сцену.

Книга, которая добавит хорошего настроения, - на память смолянам.

Фото: Ирина РОМАНОВА

Михаил Ашумов: Раньше писатели получали авторские, за то, что артисты исполняют их произведения. Сейчас этой системы нет. То есть она есть, но какая-то… виртуальная. Получить что-либо невозможно. Поэтому авторы и стараются при продаже произведения артисту содрать с последнего побольше.

- Аркадий Михайлович по образованию – медик, Анатолий Алексеевич – инженер. Почему врачи и ракетостроители становятся писателями-сатириками?

Анатолий Трушкин: Я, кстати, окончил литературный институт, пять раз пытался бросить, но окончил. Я единственный среди вас образованный.

Аркадий Арканов: Литературный закончил? Это и видно. Почему среди писателей достаточно большой процент врачей по первому образованию? Знаете, если в человеке есть творческое начало, то принадлежность к медицине делает это начало бурным и глубоким. Врач каждый день соприкасается с жизнью и смертью. И когда ему удается победить смерть и продлить человеку жизнь, это наслаждение несказанное. Кроме того, он знает физиологию и анатомию, он знает, почему человек становится злым, в силу каких гормонов… И это помогает ему быть хорошим инженером человеческой души.

Анатолий Трушкин: Выступлю в защиту ракетостроителей. Только они способны взглянуть на жизнь и смерть из космоса. Или с высоты птичьего полета.

Всеволод Шиловский на вечере юмора заплакал. От смеха

- Как создаются произведения? По вдохновению или это постоянная работа?

Анатолий Трушкин: Единого, универсального метода нет. Я по молодости пытался разложить всё по полочкам, проверить, так сказать гармонию алгеброй, но потом бросил. Если я вникну в суть все-все-всех вещей, то произведение пострадает. Не надо понимать всё. Достаточно уметь наблюдать.

Аркадий Арканов: Всё просто: что-то увидел, что-то подсмотрел, что-то почувствовала, озарило… Потом наступает процесс беременности. Мысль надо выность, а затеме перенести на бумагу. Если сделать это раньше срока…

Анатолий Трушкин: То будет выкидыш….

Аркадий Арканов: … а если позже, то вы получите холодное инженерное произведение. Оно не будет живым. Я вообще не люблю это определение – писатель-сатирик. Ну, нет такой профессии. Это либо дано, либо нет. Нельзя превращать юмор в профессию. Это как часовщик. С годами он начинает плохо видеть, мастерство притупляется, но он продолжает работать, что-то чинить, создавать… Тоже самое происходит с человеком, который постоянно шутит и острит. Чувство юмора притупляется.

Михаил Ашумов: Есть анекдот. Знаете, как выглядит сатирик? Сатирик, это такой желчный человек, который бегает с блокнотом за своими близкими и записывает всё, что видит. У нас есть такой знакомый, не буду называть его имени, Аркадий Михайлович с ним очень дружит... Есть артист, постоянно делающий отметки в монологе красным, синим и зеленым карандашами. Подчеркивает линиями что-то, все эти линии обязательно должны чередоваться. Красный – бурный смех, зеленый – реакция, синий – зрители слушают, что-то в этом роде, кажется. И всё! Смысл значения уже не имеет. Не буду называть его фамилию… «Как же, - спрашиваю, - Евгений Ваганович! А смысл-то как же?» А он говорит: «Ничего, Мишенька, я так». Да, для кого-то это вдохновение, а для кого-то муза, приходящая ровно 8 часов.

"Пионеры юмора" Аркадий Арканов и Анатолий Трушкин.

Фото: Ирина РОМАНОВА

- Как произошло, что уровень юмора поменялся? Иной раз смотришь юмористические передачи, например, «Белого попугая», а не смешно. Что случилось?

Михаил Ашумов: Вспомните, кто тогда шутил в «Белом попугае»? Никулин, Горин… Каждая шутка была пропущена через такую жизнь! А что может дать современный артист, если жизненного багажа не хватает? Как он может пропустить шутку через себя?

Аркадий Арканов: В течение многих десятков лет наши люди были лишены информации. Потом наступила, так называемая, свобода слова. Информация полилась потоком… По радио и ТВ стали говорить такое, что раньше человеку и в голову не могло прийти. Актерам и писателям, которые хотели оставаться на плаву, пришлось опускать планку.

Нам приводили всегда в пример американский юмор. Мол, он тупой, ниже пояса. А вот наш юмор, он социальный. И, действительно, у нас было о чем говорить. Но уровень жизни этого тупого, по словам Задорнова, американца на 10 порядков выше, чем уровень жизни нашего умного человека. Американцу не надо задумываться, он всё имеет с рождения, ему не надо задумываться о завтрашнем дне.

Так вот в результате накатившей свободы произошло то, что по уровню жизни мы по-прежнему отстаем от США, а по уровню юмора – сравнялись. Ничего страшнее быть не может. Как говорил один историк времен Французской революции: «За искромётными остроумными шутками Вольтера, мы не заметили, как над нами навис топор гильотины». Страшно, что за этим сегодняшним смехом мы тоже можем пропустить этот ответственный момент жизни.

- Но всё же в современном смехе есть что-то талантливое?

Михаил Ашумов: Есть, конечно. Правда, сейчас несколько смещены рамки понятия, что смешно, а что нет. Уже нет монологов в образе, но, как показал наш фестиваль «Ялта-Москва-Транзит», молодые люди возвращаются к поэзии, читают со сцены и классиков, и современных авторов… Мне кажется, у нас в стране просто переходный период. Детская болезнь левизны, но надо ее пережить. И мы её переживем. Я оптимист в этом вопросе.

Аркадий Арканов: Я тоже оптимист. Если бы я им не был, то тут не сидел бы. Безусловно, ростки настоящего, они прорастают. Им трудно пробиваться, они единичны. Но я убежден, что ростки появятся в двух вариантах стагнации. Первый вариант, когда мы заживем в по-настоящему демократической стране. И второй вариант, когда мы придем к диктатуре. В этих условиях обязательно, как протест, вырастут настоящие писатели и артисты. Надо только подождать, пока кончится этот переходный период.